Вечера на хуторе близ Диканьки

Друзья мои, сегодня я попал в резонанс, который мне очень понравился.

Сами знаете, на носу Рождество! Захотелось вас побаловать старым добрым фильмом «Вечера на хуторе близ Диканьки. Ночь перед Рождеством».

И тут, совершенно сказочным образом, попались на глаза хмельные и немного нецензурные рассуждения двух друзей о сути украинского буддизма и российского… чего-то там…

Рекомендую.

Сразу после легендарного фильма приглашаю вас к столику, за которым нас ожидает прозрение!

Вечера на хуторе близ Диканьки. Смотреть фильм.

Рождественские истории Дзидзя и Цибули

А теперь за стол!

Очень забавно, что расскажет нам эту историю мой «двоюродный брат» Чиполлино, который в живом журнале так и называется gorky_look .

Ом мани падме, кум

На какие-то три дня отвлекся из-за праздников, и кацапуздра уже распустилась, шо пионы в вазонах. Ни сна тебе, ни роздыху. Приходится опять брать в руки келеп и наводить порядок в виварии.

Сидел на днях с товарищем, выпивал немножко по поводу двадцать-пятнадцать. И вот он мне говорит задумчиво:

– А откуда ты знаешь столько о кацапах? Это даже как-то подозрительно…
–  А что там знать? – удивился я. – У них же все на лбу белой нитроэмалью написано. Помнишь Надю из Судака?

– Которая «Ко-Ко-Ко», Сверхтупая Пизда?
– Точно, она. Вот поговоришь с ней пять минут, и знаешь о ней все. Конечно, она может что-то неожиданно выдать из-за сбоя в думательной батарейке, но в целом алгоритм работы ее мозгов понимаешь после двух абзацев текста.

Друг задумался, выпил, зажевал веточку укропа, и говорит:

– Погоди, Чиполлино, что-то тут не сходится. Ты же сам говорил, шо кацапы сложные. Достоевский, синтетическая ментальность, глаз под мышкой, любовь к березам. Так они простые или сложные?

Тут уже я задумался – как бы ему объяснить? И решил сделать наглядную модель. Взял ложку, согнул ее и показываю.

– Видишь? Понимаешь что это?
– Ложка погнутая.

– Нет, это модель кацапа. Это, сука, довольно сложный геометрически объект, который непросто нарисовать в три-дэ-конструкторе, объем которого трудно вычислить, если не пользоваться хитрым приемом Архимеда, и даже невозможно описать словами, потому что вербальное определение «погнутая ложка» не описывает достаточно точно его конфигурацию.
– И шо?

– А то, шо при всей своей сложности, это просто погнутая ложка, которой теперь даже жрать нельзя. А если в ней проделать дырку, то она станет топологически еще сложнее, но превратится в ложку для пидарасов. Теперь скажи мне, как философ – философу: это простая ложка или сложная?

Товарищ покрутил в руке погнутую модель кацапа и положил ее на стол.

– Зря ты нормальную ложку испортил.
– Во! – говорю торжествующе. – Вот теперь ты все понял и добрался до истины. Кацапы тоже погнутые. Они сука сложные топологически, но практического смысла не имеют. А насчет Достоевского… Помнишь, у меня кошка была, Наоми?

– Помню, персидская.
– Каждый раз, когда она ходила срать на лоток, у нее такое умное лицо становилась, как будто бы она не срет, а ставку рефинансирования устанавливает. А все потому, что мы в кошачьих гримасах плохо разбираемся, и когда кошка просто тужится, и делает при этом бровки домиком, нам кажется, что она мыслит. Вот и кацапы, когда тужатся, нам кажется, что они что-то умное замышляют. А на самом деле они просто срут в лоток.

Тут мы опять выпили, закусили, и товарищ спросил:

– Ну, хорошо, а почему же кацапы в космос летают, если они погнутые ложки для пидарасов? Это же технический прогресс! Это наука и техника!

– Это хуйня в наши дни, а не «наука и техника». Уже скоро молдаване летать будут в космос, если достаточно керосина наэкономят. Все приличные люди летают в космос, и мы тоже летаем, шоб про нас в мире не думали, шо мы глухе село. Делаем вид, шо нас интересует солнечный ветер и молекула вакуума, а на самом деле мы и так знаем, шо в том космосе ничего нет, кроме пространства. Так и кацапы летают. Только им там интересно, в космосе, а нам – нет.

Друг задумался еще сильнее, выпил два раза подряд, зажевал укропом и спросил:

– А почему нам не интересно в космосе? И вообще, мы, украинцы, простые или сложные?
– Мы оптимизированные. Как хороший компьютерный код. Мы древняя и мудрая нация, мы вывели обезьян из лемуров, кроманьонцев из обезьян, людей из кроманьонцев и кацапов из людей. Мы построили египетские пирамиды и утопили Атлантиду. Нам давно уже все похуй, и про космос мы все знали тогда, когда того космоса еще в небе не було.

Наша простота не от недоделанности, а от совершенства. Нам надо возле ставка валяться на траве, и шоб хата була побелена, и шоб вареники з вышнею, и хрущи над вышнями гудуть, и жинку свою за попу мняць-мняць, и шоб она посмихнулась и еще вареников принесла.

Мы тоже простые, но не как погнутая ложка, а как Будда. И пока у нас каждый первый снегопад в году на мосту Патона пробка на сорок минут, а коммунальные службы опять забыли, где они прошлой весной лопату для снега спрятали, нас больше должен интересовать внутренний космос. А не тот, в который кацапы летают, пока у них в стране творится ад и перхоть. Ты мэра Черновецкого помнишь? Есть еще вопросы за украинский космос?

Друг вздрогнул, поперхнулся и облился водкой.

– Отож, — наставительно сказал я, и тоже выпил.

– А мы шо, одни такие в мире? – осторожно спросил друг и тоже выпил. – Это уже как-то на фашызм похоже. Национальная исключительность, высшая раса.

– Ты в курсе, где находится Ямайка?
– В Африке.

– Нихуя, в Америке. Так вот, когда ямайцы покурят свои растения, они по ТТХ приближаются к нам, украинцам. Поэтому Ямайка ни одной войны не развязала, и ей вообще все похуй, кроме реггей и легкой атлетики. У нас почти так же, только нам для этого курить не надо, у нас это врожденное. Тебя вынимают из мамки в седьмом роддоме, шлепают по жопе со словами «дывысь, який гарнесенький выйшов» — и все, ты уже будда, небожитель и пожизненно накуренный. Тебе повезло, ты из сверхчеловеков, просто так, забесплатно ukraination, «хопа!» — и со старта. И это надо ценить и беречь, потому что можно элементарно провафлить божий дар, как пляжные долбоебы на крымском референдуме.

Но наша миролюбивость и блаженный покой постоянно провоцирует всяких соседских пидарасов доказать нам, что наша совершенная простота является слабостью.

Кстати, откуда, ты думаешь, взялись все эти «5’nizzы» и «ТНМК»? С их ямайским пониманием восточноевропейских реалий?

– Откуда? – спросил мой друг и опять выпил.

Я только вздохнул, опять выпил, и взял гитару. И стал играть ему «Burning and looting», четко отсекая вторую долю, как положено ямайским козакам. Примерно на месте где: «How many rivers do we have to cross, before we can talk to the boss», товарищ стал мне подвывать, угадывая слова, импровизируя речитативом и разливая водку на пол и на джинсы.

– Теперь понял? – спросил я его, когда доиграл и поставил гитару под стенку.

– Куме, — ответил мой пьяный в хлам друг и заплакал. – Вам треба цю мудрість в школі дітям рассказувать. А не хуй знає шо и де попало…. Дайте я вас обніму и поцілую, як друга дєтства, видатного вчоного и баєвого аднапалчаніна. І ваапщє, бля, я тобі хачу сказать шо…

И упал под стол.

– Мы готовы делиться своей национальной исключительностью с кем угодно, – сурово сказал я под стол. – Вот, кто хочет, приходи и будь украинцем, мы не против. Только так приходи, нормально, без оружия и прочей гуманитарной помощи добровольцами. Нам не жалко, блять. Но не надо нашу простоту считать слабостью. Потому шо мы хоть и Будды, но молнией можем пиздануть так, шо ихние Перуны с Индрами зассутся. Если шо, канешно.

– И с бабами поделимся? – спросил друг из-под стола. – Национальной идентичностью? С ямайскими?
– С бабами – в первую очередь.

Друг обнял ножку стола и уснул со счастливым выражением на лице.

А я взял и выпил.

Умеют же пить в новом ВИЕ!